This option will reset the home page of this site. It will restore any closed widgets or categories.

Reset
Новости, факты, комментарии...
09.04.2013 07:30:45 Димитрий Кленский: У «Русской школы Эстонии» сбился прицел? (II) (357)
Печать  
Послать другу  
Комментарии  


Автор: Димитрий Кленский - политик, общественный деятель, журналист (Эстония).

Окончание... Начало

Д.К.КленскийСитуация для защитников «русской школы» Эстонии сложилась незавидная, если не проигрышная! В таком положении не самым последовательным борцам за справедливость легко опустить руки.

И, наверное, потому НКО «Русская школа Эстонии» перешла к «партизанщине», точечным уколам власти, которые вполне можно квалифицировать как укоры, вялые покусывания.

Снова: один в поле не воин!

Член Совета РШЭ, будущий юрист Олег Матвеев установил, что более десяти лет Эстония не присоединяется к Конвенции ЮНЕСКО о равноправии в сфере образования. Это – юридически обязывающий документ, и Эстонии пришлось бы соблюдать перечисленные в конвенции обязательства, на неё можно было бы ссылаться в судах. Молодой человек написал об этом депутату-центристу Михаилу Стальнухину, который подготовил законопроект о присоединении Эстонии к этой конвенции. Неожиданно это предложение одобрила парламентская Конституционная комиссия, и есть надежда, что документ рассмотрят и на парламентских заседаниях.

Комментируя эту историю, председатель правления РШЭ юрист-правозащитник Мстислав Русаков сказал, что это – пример того, как важно иметь в парламенте своих депутатов, что РШЭ «относится к тем редким общественным организациям, в которых в полной мере могут себя реализовать представители нашей молодёжи».

Пикантность тут в том, что эта Конвенция на самом деле защищает не только раздельное обучение, но и единое, на одном (государственном) языке. То есть несет в себе противоречие с поставленной в РШЭ целью. И все же инициатива О. Матвеева, конечно, достойна похвалы. Но, хотя и говорят, что и капля камень точит, пример этот за последний год все же единственный, свидетельствующий о серьезном противостоянии РШЭ эстонизаторам «русской школы». А с учетом сказанного о незаконном правовом противодействии властей усилиям РШЭ эта инициатива сама по себе никак не сохраняет образования на русском языке.

Неслучайно юрист-правозащитник руководитель проекта «Русский омбудсмен» Сергей Середенко, многие годы осуществлявший правовое обеспечение работы РШЭ, заявил: «Борьба за русские школы ведется исключительно в правовом поле, и такой подход показал полную свою неэффективность». И результат не замедлил сказаться – последнее время отмечено затишьем на ниве русскоязычного образования. Давно не выпускается еженедельный информационный бюллетень, и нет у общества былой информированности о деятельности организации, о том, чем живут гимназии, как рассматриваются посланные в Евросоюз жалобы, каково состояние налаженных с евро-структурами контактов, наконец, о перспективах и видах на исход борьбы. Более того, и прессу на заседания Совета не допускают, есть сигналы о трениях между Советом и правлением РШЭ.

И не странно ли, что на портале Русской общины Эстонии Baltija.eu стали появляться материалы с принципиальной оценкой эстонизации образования, авторы которых, правда, живут за рубежом, а сами лидеры РШЭ ограничиваются изложением своих размытых позиций, в которой уже не разглядеть сути и цели самой борьбы. И вот примеры – сравните только заголовки двух статей: публициста Константина Посторонко из Молдавии – «Уничтожение русской школы за рубежом – преднамеренное преступление» и члена правления РШЭ, его учредителя Андрея Лобова – «Надо переломить навязываемое русской общине Эстонии понимание интеграции».

Почувствовали разницу? Да, в последней статье немало серьезных наблюдений и мыслей, например: «Сначала значительную часть населения страны лишили гражданства и подтолкнули к принятию гражданства других государств, а теперь этих людей пытаются «интегрировать»». Но спрашивается, а с эстонизацией образования как? Об этом говорят туманно. Редко в СМИ появляются новости о второстепенных событиях, например конкурсах стихов и рисунков на тему русского языка, но они создают лишь фон борьбы.

РШЭ: и бренд, и пшик?

В последние месяцы все сомнения только усиливает активное участие членов правления РШЭ Мстислава Русакова (председатель правления) и Александра Корнилова в острой политической борьбе за переформатирование Координационного совета российских соотечественников Эстонии (КСРСЭ). Этот совет во главе со своим ответственным секретарем Андреем Красноглазовым, он же – руководитель НКО «Институт Пушкина», уже несколько лет призывал всех и вся сдаться – не ратовать за сохранение обучения на русском языке, мол, борьба эта бессмысленна.

Стремление руководителей РШЭ улучшить работу соотечественников более чем похвально, так же как и политизация борьбы за сохранение «русской школы». Но снова приходится повторять: сама борьба-то угасает на глазах. И создается впечатление, что бренд НКО «Русская школа Эстонии» становится политическим капиталом (и заодно политической игрушкой) на переговорах некоторых его лидеров с теми же центристами. Впрочем, и с нынешним составом КСРСЭ, которому поначалу в РШЭ давали достойный отпор, сегодня уже милуются в преддверии ежегодной соотчественной конференции. Очень похоже год назад в угоду двум лидерам почти развалившейся Русской партии Эстонии состоялось ее объединение (читай: поглощение) с социал-демократами страны.

Короче, в борьбе за сохранение русского образования наблюдается все больше имитации, РШЭ становится подспорьем в совсем иных намерениях ее руководителей. Скорее всего, это объясняется и предстоящими осенью выборами в муниципальные органы власти. В абсолютном успехе на них заинтересована и сейчас единолично правящая в Таллине и Нарве Центристская партия. И именно с ней укрепляет контакты руководство РШЭ. Конечно, тут нет ничего зазорного, если бы не два «но» – угасание защиты «русской школы» и нежелание центристов пойти в этой защите до конца.

После заявлений парламентария-центристки Я. Тоом о согласии центристов на злополучное соотношение 60:40 в пользу эстонского языка обучения нет места иллюзиям насчет искренности и верности центристов делу сохранения образования на русском языке. Депутат развеяла последние сомнения, когда после торжественного приема у президента ЭР по случаю Дня независимости ЭР заявила, что все жители страны (включая треть русского и русскоязычного населения!) это – «эстонцы, но некоторые, может быть, говорят по-русски».

Увы, то, что защита «русской школы» превращается в пшик, понимают только политически активные русские общественные деятели и политики, а вот русское и русскоязычное население (основной электорат центристов) этого не видит и верит имитации центристами защиты образования на русском языке.

Ползучая ассимиляция

Можно, конечно, объяснить вынужденный тайм-аут в защите «русской школы» Эстонии долгим ожиданием рассмотрения жалоб в европейских структурах и Европейском суде по правам человека. Но ничего не известно хотя бы об одном реальном противоходе РШЭ в продолжающемся наступлении власти на «русскую школу». В верхах уже обсуждается необходимость обучения только на эстонском языке, начиная с детского сада. Уже принято решение об обучении в профтехучилищах только на эстонском языке. В основной школе (1-9 классы) уже почти каждый пятый русский и русскоязычный ребенок учится на эстонском языке – методом языкового погружения. Тысячи русских детей учатся в эстоноязычных школах и гимназиях, то есть с эстонскими сверстниками.

В Министерстве образования и науки ЭР любят повторять, что сегодня в основной школе и детсадах обучение ведется на русском языке, на эстонском языке учатся только на добровольных началах. На самом деле речь идет о добровольно-принудительном решении родителей, так как в условиях дискриминации русского языка они живут надеждой на светлое будущее своих детей в случае, если те будут перфектно владеть эстонским языком. Этому способствует и мощная официальная пропаганда Эстонского государства и эстоноязычных СМИ, внушающих неэстонцам мысль о том, что на рынке труда владение государственным языком повысит конкурентоспособность русской молодежи. Но годы и реальность, да и все социологические исследования опровергают этот миф.

С прохладцей относясь к дальнейшим попыткам власти эстонизировать образование, в РШЭ не сильно озабочены еще одним резервом сохранения русскоязычной школы – это подключение к разработанной в Москве «Программе русского образования за рубежом». Она предполагает разные варианты, в частности обучение на русском языке как по российским, так и эстонским учебным программам. В мае ожидаются переговоры между Эстонией и Россией, на которых обсудят возможности сотрудничества двух стран в области образования. И все же в отношении принципиальных решений царит скептицизм, так как мало кто уже верит, что в Эстонии с помощью России удастся восстановить полномасштабное образование на русском языке.

Ситуацию хорошо прочувствовала журналист московского издания «Русский репортер» Ольга Андреева: «Эстонским русским до зарезу нужна поддержка извне. И боже упаси, если эта поддержка придет со стороны России: любая попытка российского МИДа вмешаться в судьбу русских гимназий приведет к обратному результату. Имперский бас России для хрупкой эстонской политики — это призыв к сопротивлению до последней капли крови. Куда лучше было бы помочь русским школам учебниками, методиками, квалифицированными кадрами. Но ведь в России тоже постсоветский синдром».

На эту ситуацию в «Русской школе Эстонии» реагируют по-разному. Член совета РШЭ Владимир Лебедев намерен поставить вопрос о разработке программы «Русская молодежь – в Россию», согласно которой получившие образование с помощью Москвы останутся жить и работать в России. В частности, он инициировал также рассмотрение возможности получить образование с помощью дистанционного (Интернет) обучения. Свою лепту вносит и член правления Алексей Хватов, который изучает возможности применения в Эстонии упомянутой российской «Программы русского образования за рубежом».

Но создается впечатление, что их устремления расцениваются в руководстве самой «Русской школы Эстонии» как частная инициатива: зачем портить отношения с местной властью?

Прикладной характер

С другой стороны, лидеры РШЭ вовсе не бездействуют. СМИ сообщили о решении правления создать новую… правозащитную организацию. Это снова напоминает опыт «Ночного дозора», защищавшего «Бронзового солдата». Ту организацию некоторые доброхоты (представлявшиеся в Москве чуть ли не кураторами «Ночного дозора») тоже пытались в своих интересах трансформировать в структуру то ли правозащитную, то ли антифашистскую. Были намерения использовать это добровольное народное движение и в коммерческих целях. Все это приводило к недопониманию и взаимному недоверию, даже к распрям из-за финансовой поддержки, которая выделялась, но не доходила до «Ночного дозора».

По поводу новой инициативы М. Русаков, ставший недавно председателем правления НКО «Русская школа Эстонии», выступая по радиостанции «Голос России», пояснил: «Это будет совершенно отдельное самостоятельное и независимое правозащитное НКО. Интерес РШЭ при этом в том, что это НКО будет заниматься, в том числе и прежде всего вопросами, связанными с защитой русских школ (и её защитников)». Он пояснил, что эстонизация образования – не единственная проблема неэстонского населения. Поэтому задуманный им правозащитный центр не ограничится только защитой русских школ, а будет заниматься и решением других вопросов, связанных с ненадлежащим исполнением властями Эстонии российско-эстонских договоров, дискриминацией русских и т.д. «Деятельность правозащитного центра будет носить исключительно прикладной характер», – добавил правозащитник.

Расшифруем, что значит «исключительно»? Речь идет о самостоятельном проекте уважаемого юриста-правозащитника М. Русакова, который стал возможным только благодаря известности РШЭ, которую он теперь еще и возглавляет. Конечно, все имеют право на амбиции, но в Таллине давно и успешно работает известный и в Евросоюзе Центр информации по правам человека во главе с правозащитником Алексеем Семеновым, с которым еще недавно сотрудничал сам г-н Русаков.

Такой параллелизм удивителен тем, что серьёзная деятельность РШЭ, как сказано выше, угасает, но, правда, еще сохраняет свой имидж подобно распространяемому в космосе свету уже угасшей звезды. То есть и в этом случае (как и с превращающимся в фантом «Ночным дозором») кто-то, считая бесперспективным защиту «русской школы», решил воспользоваться авторитетом РШЭ в «прикладных целях».

Нет «полевой работе»

Но вот что еще поражает. Именно в последние месяцы РШЭ стала «взрослеть» структурно: утверждена (на третьем году существования!) структура руководства и управления, появились помещение под офис, а также небольшие, но свободные деньги (и не только за счет взносов). Солидности придала даже такая мелочь, как фирменный настенный календарь, что в силу бедности позволяет себе редкая русская организация.

Все это с учетом потери в РШЭ ориентации в поставленных целях позволяет говорить о бюрократизации организации, которая не хочет признать один мощный резерв оживления своей деятельности. Это – т.н. «полевая работа» или повседневное разъяснение важности образования на родном языке как для русских (четверть населения страны), так и русскоязычных людей (вместе с русскими – почти треть населения Эстонии), вовлечение их в массовую борьбу за сохранение образования на русском языке.

Мы вправе задаться вопросом: отчего так? От страха перед необходимостью управлять массовым движением, а это и пикеты, и митинги, которые эстонские спецслужбы могут превратить в массовые беспорядки (те же «бронзовые ночи»)? Или из-за нежелания заниматься рутинной организационно-массовой работой с людьми? А может, и осознания неспособности справиться с этой задачей и боязни признаться в том, что реально борьба за сохранение русского образования в Эстонии проиграна?

Эти вопросы возникают и из-за скудости информации об РШЭ в русскоязычной прессе страны, хотя в организации создана своя пресс-служба. Если опасения преувеличены, а то и беспочвенны, тогда надо признать другое – общественность вправе знать всю информацию о деятельности РШЭ, подававшей еще недавно большие надежды в глазах всей русской общины, всего неэстонского населения и еще год назад приводившей в трепет эстонскую политэлиту, спецслужбы и эстоноязычные СМИ.

Без родной языковой среды

И кто бы что ни говорил, но одно ясно: формально (с некоторыми послаблениями) уже с 1 сентября прошлого года все русскоязычные гимназии перешли на обучение в соотношении 60:40 в пользу эстонского языка. По закону это означает, что иноязычная школа и гимназия (каковыми и были «русские школы» еще в прошлом учебном году) стали эстонскими, то есть национальными. А это – ни мало ни много – значит, что через год-два переход на эстонский язык обучения будет расширен под нажимом Министерства образования и науки ЭР в сторону большего отказа от обучения на русском языке, то есть эскалации эстонизации «русской школы». Это станет серьезным фундаментальным шагом если не к полной ассимиляции нового поколения русских, то к его отторжению от русскости.

Так, может быть, руководству РШЭ честнее признать поражение – неудачу в борьбе за «русскую школу», что куда меньшая беда, чем имитировать ее? Такая имитация преступна, и здесь нельзя не вспомнить и не согласиться с позицией жившего, как и нынешнее русское рассеянье, в эмиграции великого русского философа Ивана Ильина. Он писал об исключительной важности пребывания ребенка дошкольного возраста в своей, родной, языковой среде. Это – язык, песня, молитва, сказка, жития святых и героев, поэзия и история.

Сдается, что отсутствие неудалых посредников, вольно или невольно симулирующих в Эстонии защиту русской речи, образования и культуры, позволило бы простым русским жителем Эстонии самим осознать необходимость борьбы за сохранение национальной идентичности своих потомков.

Источник: rusedin.ru.



Поделитесь своим мнением


Зарегистрироваться или войти. Войти через


 
a
ПОЛЕЗНЫЙ ПОРТАЛ О ТУРИЗМЕ
Фонд Русский мир