Рома «Блэйс» известен в таллинской рок-тусовке как владелец независимой студии звукозаписи и как организатор целой череды весьма успешных концертов российских рок-звёзд и местных групп в клубе Pilot ( ныне, к сожалению, уже несуществующем ).

Именно ради осуществления своей давнишней мечты: создания студии профессионального уровня, Роман и прекратил организовывать концерты – можно сказать, на самом пике успеха. Вот в этой-то студии мы и встретились для беседы за чашкой чаю.

- Роман, поскольку  мне хотелось бы дать читателю  твой по возможности более  полно развёрнутый портрет, то давай начнём с избитого, но нужного вопроса: каким путём ты пришёл в мир музыки?

- О, это давняя история. Ещё школьником я сиживал ночами у своего старого радиоприёмника и выискивал по финским передачам блюзы, джаз и рокабилли – для меня это были просто фантастические часы! Почему ночами? Потому, что в ночные часы приёмник ловил музыку без помех и тогда её можно было записывать. У меня было несколько ленточных магнитофонов – и все они шли в дело. Время от времени заходили друзья и приводили своих знакомых: показать экзотического психа-одиночку. С этого всё и началось...

- А потом ты подрос, чуток возмужал, и...

- Решил взяться за создание репетиционной базы. Естественно, нужна была аппаратура, и я усердно копил-копил-копил  денюжку, экономя, на чём только  можно. Помню, одна моя подруга даже продала игуану, чтобы я смог купить недостающее оборудование и открыть наконец репетиционную точку. Трудновато приходилось – сменил семь или восемь помещений: откуда-то выперли, откуда-то сам сбежал. Первая долговременная точка – бомбоубежище в Кадриорге – появилась в 2000 году. Здесь я уже вплотную занялся обустройством помещения, его дизайном и даже стал пробовать записывать музыкантов. Но конечно нужна была совсем другая техника – и примерно в том же году я купил свой первый студийный магнитофон.

- О той базе по Таллину среди музыкантов легенды ходили, настолько популярное было место. Говорят, однажды студию затопило и погибла вся аппаратура...
 

- Да, периодически, примерно раз в год приключались неприятные катаклизмы: то потоп всё зальёт, то аппаратура перегорит. Положение устаканилось, когда я переехал в домик по соседству. Там то и началась настоящая работа. 

- Сложился какой-то маленький, но дружный коллектив, наверное?

- Да. Я работал с Игорем Слинько и небезызвестным  Олегом Давидовичем. Кстати, Олег и сейчас иногда помогает мне в работе над песнями, делая мастеринг записи.
 

- Какие группы там у тебя записывались?
 

- Можно упомянуть первый альбом группы Эйфория,  альбом группы Юкка, часто пасторы протестантские записывали свои проекты. Много разной музыки. Эта студия просуществовала три года.

- А почему её прикрыли?
 

- По этой территории планировали проложить трассу, построить там театр и променад – естественно, всех арендаторов попросили выселиться. Правда, с наступлением кризиса так ничего в итоге и не построили.

- Давай коснёмся твоей деятельности на поприще организации концертов. Первое, что приходит в голову, это клуб Pilot.

- Концертами я занимался и до «Пилота» - в нескольких клубах, по нескольку концертов в неделю. Это отнимало чёртову уйму времени, отдаляло меня от студии, которая начинала потихоньку хиреть. В «Пилоте» я осел в 2005 году: устраивал концерты и фестивальчики местных исполнителей, российские громкие имена приглашал: Крематорий, Настя Полева, СЛОТ, Люмен, Чёрный Лукич и другие. А потом почувствовал дикую усталость от бешеного темпа, вспомнилась студийная работа. И взялся я за создание новой студии, продав всё и начав практически с чистого листа. И скажу откровенно: за теперешнюю студию мне не стыдно, получилось вполне на европейском уровне.

- Есть ли у твоего нового детища какая-то своя «изюминка»?
 

- Я активно выискиваю и использую в работе разные штучки 60-х – 70-х годов. Это вовсе не значит, что я воссоздаю старое звучание. Просто раньше делали надёжнее и качественее, более монументально, что ли.
 

- Понятно, что в основном у тебя записываются местные команды. А российских музыкантов доводилось писать?
 

- Нечасто, но случалось. Вот запомнилась работа с россиянкой-бардом, выступающей под псевдонимом Тэм Гринхилл – она пишет песни в жанре фэнтези и играет на уникальной девятиструнной гитаре. Мы записали множество дублей и выбирали варианты с нужным настроением. В случае же работы с нашими местными бардами задача частенько несколько иная: из того же количества дублей выбрать наиболее ровно сыгранные куски.
 

- Раз уж коснулись работы музыкантов в студии, то  каковы самые распостранённые ошибки молодых музыкантов, что приходят к тебе записываться?

- Хм... Часто меня просят сделать звучание записи как у своих кумиров. Это утопия. Тогда нужно взять гитару, как у своего героя, его звукоизвлечение, его опыт и знания, его душу, наконец. Ведь в чём главная задача студии? Качественно передать не только звук, но и идею. То есть музыкант должен ясно представлять, чего он хочет и чего он может добиться. Работа в студии звукозаписи требует от музыкантов опыта именно студийной работы. А то бывает так, что исполнитель двадцать лет топчет сцену, а в процессе записи – сущий младенец.
 

- Кстати, твоя новая студия весьма уютна: бархатные драпировки, мягкие диваны, приглушённый свет... Это такая завлекательная фишка для музыкантов?
 

- Не думаю, что звукозаписывающая студия должна напоминать заводской цех или строгий офис. Считаю, в данном случае продуманный  дизайн очень важен для создания особой творческой атмосферы. Здесь каждая вещь на своём месте, играет свою роль. Слишком яркий свет раздражал бы музыкантов. Те же бархатные портьеры поглощают высокие частоты, а большие мягкие диваны подавляют мешающие записи низкие звуковые волны. И в то же время всё удобно и красиво.

- Часто приходиться слышать, что, мол, эстонские музыканты играют на качественно более высоком уровне, чем местные русские.
 

- Это миф, выросший на почве межнациональных заморочек. В студийной работе никаких особых различий я не замечал. Вообще, должен заметить, что у нас тут очень богатая музыкальная культура, но она не на поверхности, очень много качественной и интересной музыки остаётся невостребованной. Можно ли сказать, что население Эстонии, даже если взять только русскоязычное, хорошо знакомо с местной русской рок-культурой, разбирается в творчестве местных исполнителей? Проходят периодически какие-то концерты частного характера, случаются небольшие фестивали, организованные усилиями энтузиастов-одиночек. А по большому счёту имеем табу со стороны эстонских СМИ на эту тему и презрительное равнодушие со стороны местных русскоязычных СМИ.
 

- Теперь давай перескочим вот на какую тему. Не так давно мне попалась видеозапись спектакля, где я с удивлением увидел тебя в числе действующих лиц. Это был какой-то разовый эксперимент, или...

- Нет, не разовый:  театральной деятельности я посвятил  немало времени, занимаясь в Маардуском любительском театре. Мы катались по Эстонии, занимали далеко не последние места на конкурсах. Мне нравилось. Меня и сейчас время от времени предлагают роль в спектакле или фильме, но пока что-то не клеится. Видимо, всё-таки главное – студия.
 

- Ведь ты ещё и в хоре пел...
 

- Да, и исполняли  мы в основном русскую духовную  музыку. И тоже много гастролировали. Я не пою уже более пяти лет, но дирижёр до сих пор яростно зовёт обратно. А у меня просто не хватает на это времени.
 

- А ещё ты  играешь на бас-гитаре в группе  Naguale.
 

- Мы исполняем кавер-версии известных рок-хитов, но есть и свои темы. Выступаем нечасто, особенно в последнее время. На большие фестивали никогда не стремились, но с удовольствием по возможности играем на тусовках в небольших клубах.
 

- Какими инструментами ты владеешь помимо бас-гитары?
 

- Могу на акустической гитаре, на барабанах, ещё кое на чём понемножку.
 

- Как ты считаешь, звукооператор обязательно должен владеть каким-то музыкальным инструментом? Ну, чтобы лучше понимать музыкантов.
 

- Думаю, нет. Но вот музыкальным слухом  должен обладать вне всякого  сомнения. Хотя владение инструментом тоже большой плюс – знания никогда не бывают лишними.

На этом наша беседа закончилась: чай допили, большую  вкусную шоколадку доели, на улице  стемнелось и пора было отправляться домой.
 

Записал Виталий Соловьёв.

Материал опубликован в рамках конкурса «Живое русское слово».