Националистический нарратив сделал нас жертвами. Нет на свете большей жертвы, чем эстонец! – этому посвящена львиная доля нашей национальной культуры. В этом же качестве мы подаём себя и на Западе, опасаясь, чтобы никто не забыл, как нас насиловали.
Советский Союз насиловал Эстонскую Республику, и ему за это ничего не было. Как следствие, наша культура прицепилась к России: в культурном плане мы целиком и полностью зависим от России, противопоставляя себя ей и отражая травму в искусстве.
Наша национальная культура невротична. Создаваемый ею образ эстонца не исцеляет нас и
не помогает жить дальше, напротив, наше лицо, как в фильме ужасов, превращается в лицо
того, кто на нас напал. Мы приобретаем российские черты.

К статусу жертвы прилагается и оправдание своих действий. Неважно, какие ужасы мы
готовы творить во имя нации, всегда можно оправдаться тем, что нас ведь репрессировали.
Эстония – скорее родина, нежели отечество. Родина – женского рода, её можно насиловать.
В спокойные времена в ходу чаще бывает слово «отечество», но когда Эстонию нужно
представить как жертву и вызвать сострадание - говорим «родина». А когда речь идёт о
преступлениях на почве национализма в отношении своих же - звучит то же самое
оправдание: мы должны наказать одну часть эстонцев, чтобы спасти другую. По-советски.
От чего спасти-то?

Эстонец-националист – жертва, которая никак не могла отомстить, и теперь, когда
национализм, дозрев естественным образом, начал пожирать своих же, мы мстим сами себе.
Это роднит рост национализма с ростом коммунизма, который обещает хлеб всем рабочим,
однако довольно скоро выясняется, что не всем. Что среди них всё-таки есть предатели,
которых необходимо наказать. Эстонец наказывает другого эстонца за то, что тот
недостаточно эстонец.

Как это пережить? Как Эстонии уйти от своего прошлого? С психологической точки зрения, этим должны заниматься журналистика, а также интеллигенция.

Но мы были слишком уж наивны – мы-то думали, что если прогнать Злодея, то само собой наступит счастье, а оно не наступило. Миру было всё равно. Эстония не является значительным элементом в мировой геополитической игре, а национализм – просто одна идеология из многих. Но нас-то никто не учил думать по-другому, а наши предводители принялись зарабатывать на теме травмы.
Побитого всегда можно привлечь обещанием защиты: «голосуй за нас, и мы сделаем всё,
чтобы ты и дальше боялся». Никто не пытался исцелить эстонскую психику, никто не помог
пережить боль. Напротив, её регулярно усугубляют разнообразными военными фильмами,
книгами и мероприятиями, которые должны объединять людей под знаменем национальной
пропаганды. Вот только страх – плохой помощник.

У нас нет левого крыла. Есть преувеличенная борьба за существование, в которой эстонец
должен вытерпеть всю мировую несправедливость, и это, очевидно, даёт нам право
притеснять меньшинства, чем занимался и Советский Союз. Мы хорошо усвоили опыт
господ. Кто-то же должен заплатить за то, что национализм не принёс людям счастья?
Эстония тридцать лет живёт при вновь обретённой свободе, а счастье, о котором мечталось
во времена оккупации, не наступило. Когда молодое поколение обнаруживает, что одного
национализма недостаточно – дети Советского Союза негодуют. Молодёжь не хочет злобы,
разочарования и статуса жертвы.

А теперь мы и сами притесняем других. В национальном государстве жертвой может быть
только настоящий эстонец! Всё, кроме репрессий – смешно. Например, проблемы женщин –
это смешно. Женщины должны благодарить мужчин за то, что Эстония такая свободная. Это
свободная земля, и на свободной земле нужно, чтобы можно было остановить на улице
красотку и потребовать, чтобы она прямо здесь и сейчас взяла в рот. Женщины вообще
должны радоваться, что им не приходится жить с какими-то там мусульманами. Мусульмане
– плохие, а эстонцы – хорошие. Эстонец ведь жертва, и на плохое никак не способен.
Свобода по-эстонски – это оскорблять всех других, о ком на самом деле вообще ничего не
знаешь, и называть это свободой слова, а если кто-то смеет критиковать эстонскую идею и
политику – это язык ненависти. Свободная страна, но только для некоторых. Советский союзпринадлежит простому человеку. Мыслить надо проще.

Единственный способ избавиться от травмы – получить помощь, но помочь эстонцам
невозможно, потому что наша травма слилась с идентичностью, и нам надо кому-нибудь
мстить, мстить за то, что когда мы - часть большого мира, молодёжь не всегда выбирает
национализм. Молодёжь никто не травмировал, и она не боится жить. Также стоит отметить,
что у молодого поколения больше терпимости и готовности заниматься душевными
проблемами, тогда как для советского поколения и для носителей токсичной маскулинности
это пока ещё табуированная тема. Если мы отказываем другим в свободе, то и сами её не
получим. Эстония находится в плену у самой себя, а не у Европейского Союза. Такое вот
лицо у страха вымирания, у невежества и озлобленности. Национализм должен быть
досконально разобран, проанализирован, просеян через мелкое сито социальными науками, иначе он так и будет раскалывать мир.

Эстонцу необходимо сбросить с себя статус жертвы, иначе здесь так ничего и не изменится.
Так и будем бояться тех, кто от нас отличается, будем их бить, мучая при этом на самом деле только самих себя. Будем мешать себе расти, будем душевно мелким народом, самыми
важными проблемами которого являются беженцы, темнокожие и вопрос того, с кем именно
можно вступать в связь взрослым людям. Всё это - тревоги недалёких, мелких людей,
неврозы, мешающие нам обратить внимание на душевное здоровье. Первый шаг к
выздоровлению – признать, что мы ошиблись. Притеснение, хамство и вмешательство
государства в личную жизнь человека нужно оставить в Советском Союзе, и я очень надеюсь на то, что хотя бы моё поколение сумеет это сделать и пойти вперёд, в широкий,
разнообразный мир, населённый множеством различных людей. Эстония не должна во имя
эстонца превратиться в место, враждебное к другим.

Мы давно уже не жертвы, так почему же до сих пор так себя ведём? Мы способны
избавиться от боли, но что, если тебя учили только болеть и страдать, если это – твоя
сущность? Особенно когда ясно, что другие эстонцы уже движутся дальше, что они
способны наслаждаться жизнью рядом с темнокожими, геями, мусульманами, и радостно
смеются? Это, конечно же, обидно! Возникает неуверенность. Хочется лишить их радости,
чтобы они были больше похожи на тебя. Но поверь мне, горе-националист, государство
вовсе не рухнет от того, что ты вырастешь над своими страхами и злобой, потому что на
страхе ничего нельзя построить. Вообще ничего.